Драмы такого масштаба в Центральной Азии ещё не было, как утверждают независимые наблюдатели. Свидетельства очевидцев только подтверждают это:
«То, что здесь творится, не поддаётся описанию. По улицам узбекских кварталов ездят бэтээры и обстреливают дома, за ними идут отряды «неизвестных» лиц…Убиты сотни людей, трупы лежат на улицах, в мечетях, хоронить их некому… Ошский и джелал-абадский морги забиты неопознанными телами…
На балконе многоквартирного дома в Оше снайпер застрелил шестилетнюю девочку, третьи сутки родители не могут отнести тело ребёнка на кладбище…Насилуют женщин и малолетних девочек… Старик пробирался по улице к соседям за лепёшкой. Толпа юнцов, человек пятнадцать, настигла аксакала. Старика избили, ещё живого облили из канистры бензином и подожгли… Выжжены, разрушены, разграблены десятки магазинов, кафе, ресторанов, школы, заправки, базары, сотни жилых домов, много административных зданий…»
А ведь подобное уже было. Ровно 20 лет назад в этих же местах случился межнациональный конфликт, вошедший в историю под названием «Ошская резня». Тогда погибли более тысячи человек, и только прилетевшие в Ош псковские, новгородские и рязанские десантники остановили кровавое побоище. Но тогда мы были одной страной — Советским Союзом. А сегодня Киргизия — самостоятельное государство. Сегодня нас там нет.
В мае, накануне нынешней июньской трагедии, первый заместитель председателя временного правительства Киргизии Алмазбек Атамбаев горделиво заявил: «Мы с голыми руками шли под пули и взяли власть в стране. Мы никого не боимся и сокрушим любую армию, которая попытается вмешаться в наши дела. Мы сами построим великий Кыргызстан!»
В июне председатель временного правительства Роза Отунбаева вынуждена была кардинально поменять эти высокие патриотические намерения: «Нам нужен ввод военных сил из других стран. Мы обратились за помощью к России…Мы общаемся с главой Российской Федерации Дмитрием Медведевым о вводе физической силы для развода сторон…»
Но поменялась не только позиция руководства Киргизии, поменялись времена. И по старой памяти погасить кровопролитный пожар российской «физической силой» нет законных оснований. Устав ОДКБ предусматривает оказание военной помощи странам — участницам этой организации лишь в случае внешней агрессии, а на Киргизию никто не нападал.
«Лучше всего с ситуацией справились бы люди, подконтрольные Рамзану Кадырову, — высказал свою точку зрения доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО Иван Сафранчук. — Они бы там на месте разобрались: и себя бы защитили, и порядок бы определённый навели…»
Двадцать лет назад прекрасно с этим справились совсем другие люди. Один из них живёт и растит сына в Одинцово. Майор Ренат Шафиков рассказал «Одинцовской НЕДЕЛЕ» об участии нашего спецназа в ошских событиях двадцатилетней давности.
Ренат попал в Ош уже после Афганистана, уже с медалью «За отвагу» за участие в тех событиях. В феврале 2009 года в спецвыпуске «Одинцовской НЕДЕЛИ», посвящённом 20-летию вывода наших войск из Афганистана, у одной из статей был заголовок «Снова время нам вскрывает вены». Сегодня, через 20 лет после первой трагедии в Оше, время снова безжалостно вскрыло, буквально разорвало с трудом сросшиеся вены мирного «кровотечения» соседствующих киргизов и узбеков. Кто был виноват тогда? Кто прав сегодня?
Власть готовилась
Ренату довелось воочию удостовериться, какое дикое, звериное лицо бывает у «национального вопроса» в мощной мирной державе, где официальная пропаганда не уставала возвеличивать «уникальную историческую общность — советский народ». Пропаганда делала своё дело, но руководство страны было достаточно объективно осведомлено о тех «горячих точках», где могло в любой момент рвануть.
В Грузии на полигоне близ города Рустави в апреле-мае 1990-го прошли первые сборы войск специального назначения и внутренних войск МВД. «Нас учили, — говорит Ренат, — как наводить порядок в городских условиях, как иметь дело с разбушевавшейся, неуправляемой толпой. Но не покидала мысль, что нас учат воевать с собственным народом. Выходило — так…».
Главными «учителями» были легендарные личности: Сергей Иванович Лысюк — тот самый, кто организовал отряд «Витязь», знаменитые «краповые береты». От управления внутренних войск в учениях участвовал полковник Вячеслав Петрович Поспелов. Его негласно называли шефом спецназа внутренних войск.
«В конце мая нас подняли по тревоге, — вспоминает Ренат. — Мы прилетели на военно-транспортный аэродром Тузель в Ташкенте и на своей технике двинулись до Андижана. Остановились на границе с Ошем. Но туда не входили. Здесь же скопилось около десяти тысяч беженцев. В основном женщины, дети, пожилые люди. Сумки, узелки, на кострах варили пищу. В Ош мы на бэтээрах вошли утром 6-го июня. Наша колонна двигалась буквально рядом с «Камазами», автобусами, фургонами, на которых ехали десятки молодых узбеков с заточками, палками с прикрученными ножами, бутылками с горючей смесью. А навстречу шли из Оша беженцы. Гул моторов, крики, плач — всё слилось воедино. И было реальное ощущение, что началась какая-то большая страшная война. Узбеки нас восторженно приветствовали — как боевики, так и беженцы, считая своими союзниками. А буквально через несколько часов нам предстояло схлестнуться, не давая им сойтись с киргизами, которые уже ждали их»…
«Даю пять минут»
Взводу, которым командовал Ренат, была поставлена задача стать блокпостом на перекрёстке у гостиницы «Алай», примыкавшей к узбекскому району — махале. Три его бэтээра и 25 спецназовцев прорвались сквозь огромную толпу и заняли намеченные позиции. Словно крепость, стояли впереди шесть зданий студенческих общежитий, где в основном жили киргизские студенты. Они толпились у открытых окон, вооружённые так же «первобытно», как и узбекская молодёжь. К этой «крепости» и двигалась разъярённая толпа узбеков. Решимостью сойтись были переполнены и те, и другие, а спецназ (меньше 30 человек!) препятствовал этому.
Ни к местной власти, ни к милиции, ни даже к частям мотострелковой бригады под командованием депутата Верховного Совета страны полковника Зубко, дислоцировавшейся в западном административном районе города, у ощцев не было доверия. А прибывших «из России» спецназовцев каждая из противостоящих многотысячных толп пыталась склонить на свою сторону. Это, однако, не мешало ни тем, ни другим метать через головы спецназовцев камни, бутылки и даже ножи. Чтобы «снаряд» достигал цели, «метатели» брали разбег. Было впечатление, что бегущий с бутылкой несётся на спецназовцев. И тогда они стреляли из бэтээров вверх. Через шесть часов толпа узбеков рассредоточилась, «ушла в другое русло», а киргизы вернулись в свою «крепость». Столкновение было предотвращено.
Взвод Шафикова разместился в гостинице, а 8-го июня передислоцировался на стадион «Алай». В баскетбольном зале оборудовали оружейную комнату, территорию стадиона оградили колючей проволокой и выставили посты. После 10-го июня в Ош стали прибывать полки ВДВ, и город был полностью взят под контроль. Но взвод Рената по-прежнему выполнял самые тяжёлые задачи — охрану главпочтамта, административных зданий, гостиницы, то есть тех мест, где наиболее вероятны были столкновения.
Был введён комендантский час, комендантом города стал министр внутренних дел Киргизии генерал-майор В.В.Гончаров. Все задачи перед спецназом ставил именно он. Тяжёлой обстановка была не только в Оше. В Узгене узбеки стали буквально физически вытеснять киргизов с обжитых мест. В отместку киргизы в ночь с 5-го на 6-е июня спустились с гор на лошадях и вырезали узбеков. Из Андижана и Намангана стала прорываться молодёжь на помощь своим. То же самое предприняли киргизы с Алайской долины. По тревоге был поднят взвод Шафикова и направлен на подмогу десантному посту на дороге в Ош. К посту подъехали шесть «Камазов» с десятками молодых людей: «Пропустите нас, везём лепёшки в город, продукты…». Ренат запрыгнул на подножку и в одном из прицепов вместо лепёшек увидел плохо замаскированное, уже знакомое «вооружение» — камни, бутылки, ножи… «Даю пять минут, чтобы и духу вашего здесь не было!» — предупредил Ренат. В ответ раздались угрожающие крики, кто-то даже попытался прыгнуть на спецназовцев сверху из кузова. И тогда он бросил дымовую гранату. Через десять минут ни одной машины у поста не осталось…
Один на один
Стрелять можно было только в воздух, поэтому с толпой не раз приходилось сходиться врукопашную. В районе хлопкобумажного комбината около 400 киргизских студентов захватили в заложники две узбекские машины такси с водителями и четырьмя женщинами-пассажирками. Разбираться послали взвод Рената и один БТР. Спецназовцы приехали в бронежилетах, особых касках со «щитками» на лице.
Киргизы стояли в одних рубашках, многие в белых, и стали насмехаться, провоцировать военных. Дескать, слабО сойтись один на один без оружия и защитного снаряжения? Ренат решил принять вызов, «взял это на себя». Но не один он оскорбился: «Я пойду, я!» Как командир он приказал прекратить спор, снял бронежилет, каску и вышел вперёд. Особым приёмом Ренат нанёс один-единственный удар, но противник потерял и охоту, и возможность продолжать «состязание». Толпа, подхватив своего поверженного, еле державшегося на ногах «героя», разошлась. Заложников быстро нашли и освободили. Если они живы, наверняка помнят своё спасение.
Ош в сердце…
Если сегодня остались в живых те узбеки, кто 20 лет назад ходил в один из детских садиков Оша, они вряд ли забыли, как их вместо дневного сна на бэтээрах вывозили в безопасное место, спасая от киргизской расправы. «Мы успели как раз вовремя, нас предупредили о запланированном захвате детского сада, где работали узбечки и в основном находились узбекские дети, — вспоминает Ренат. — Оцепили детский сад, детей натолкали в бэтээры, чтобы вывезти в безопасное место, а потом и по домам. Они, конечно, и не подозревали, какая могла случиться беда, воспринимали происходящее, как забаву, игру, даже пытались спорить за места. Мальчишки хотели непременно у пушки. Самых шустрых взяли на броню…»
На следующий год у Рената в Оше родился собственый сын. Так уж распорядилась судьба, что именно тогда, в залитом кровью опасном городе встретил он свою любовь, свою Жанну, которая бесстрашно ездила на велосипеде мимо оцепленного колючей проволокой стадиона в бассейн. Осенью, когда всё улеглось, сыграли свадьбу, а в 1991-м появился на свет Эдик…Жанна после музыкального училища поступила в Ташкентскую консерваторию. Перед экзаменом на третьем курсе она с подружками пошла на рынок за цветами. Девушек на глазах у всех сбила машина, а потом их в упор расстреляли. Ренат не сомневается, что его жену убили из мести, из-за его отказа даже за огромные деньги перейти на сторону бандформирований. «Ош в сердце» — так называлась одна из статей про события в городе сегодня. Ош остался в сердце Рената ножом боли, ножом памяти на всю жизнь.
Он насмотрелся и на дикую жестокость, и на коварство, и на трусость. В Джелал-Абаде около 80-ти машин с узбеками перекрыли и дорогу, ведущую в их махалю, и железную дорогу. Бэтээры взвода под командованием Рената Шафикова двинулись к этому месту по тревоге. «Пикетчики» натянули между деревьями вдоль дороги стальную проволоку. Два солдата, ехавшие на броне, «поймали» проволоку на грудь, и их сбросило на землю.
Около сорока узбеков, сидя на корточках, стали хохотать, издеваясь над спецназовцами. Ренат этого не стерпел. Он демонстративно взял «лимонку», демонстративно разогнул усики (но не до конца!) и начал раскручивать гранату за кольцо, надев его на палец. «Когда сорвётся, не знаю, в кого попадёт», — предупредил пикетчиков. Тех как ветром сдуло, не прошло и десяти минут…
Июнь, как и в этом году, был в Оше самым тяжёлым месяцем. В июле стало полегче. Но в Джелал-Абаде (Ошская область) в кафе «Лабиринт» убили юношу-узбека. Его соотечественники подняли огромный митинг, грозивший перейти в расправу с беженцами-киргизами, которых разместили в местной гостинице. Рано утром , ещё до митинга, спецназовцы Рената уже были там. «Мы перекрыли вход в гостиницу, — рассказывает он, — а на крыше рассадили снайперов. Митингующие через слово поднимали голову и смотрели на крышу. А мы сверху смотрели на них. Так и приглядывали друг за другом почти восемь часов, но всё обошлось без крови».
Отстреливались
из рогаток
С обкуренной, пьяной, разъярённой толпой, выкрикивающей заученные лозунги, Ренат впервые столкнулся в феврале своего «ошского года» в Душанбе, где вспыхнули массовые студенческие волнения. Оружие применять тоже разрешалось только в самых крайних случаях, но на спецназовцев из толпы летели камни, в них метали ножи и арматуру. Взвод Рената по его смекалке отражал эти атаки известным с детства оружием — рогатками. Первый ряд садился, закрывшись щитами, а затем по его команде «Огонь!» второй ряд давал залп по толпе из рогаток. Действовало, да ещё и как!..
В августе на центральной площади Оша на митинг собрались больше десяти тысяч узбекских женщин. Те, кто был в первых рядах, держали портреты погибших. Женщины требовали пропустить своих лидеров в здание областной администрации: они подготовили какую-то петицию и хотели передать её властям из рук в руки. Вход в здание охраняли Ренат и его парни. «Сынки, пропустите, нам только обращение отдать», — просили женщины. «Не имеем права!» — объяснял Ренат.
Они стояли с пяти утра, митингующие начали собираться к восьми. К часу дня солдатам уже было не до объяснений: хотелось пить, да и голод давал о себе знать. Матери — они повсюду матери. Конечно, догадались. Собрали нехитрую снедь — лепёшки, виноград, фрукты, стали угощать. «Вы кушайте, не беспокойтесь, никто не пройдёт, я сама прослежу», — уговаривала одна из активисток. И не только слово сдержала, но и потихоньку подсказала: «Если бы появились автобусы, все бы разъехались, ведь многие из дальних районов…» Ренат передал «подсказку» коменданту города, и буквально минут через 10-15 к площади стали подходить автобусы. Митинг благополучно разъехался…
«Уходим!»
В Оше он был последним, хотя трупы в колодцах и арыках находили до сентября… Но от оружия спецназа погиб только один человек, киргиз, лидер подпольной молодёжной организации Ваим Юнусов. Это произошло 25 июля. Вертолёт с командиром Туркестанского военного округа и командующим внутренними войсками по Средней Азии в сопровождении шести спецназовцев держал курс на стадион «Алай», где собралась агрессивная толпа киргизов. Туда же должны были прибыть батальоны из Андижана и Намангана. Вертолёт сел ниже футбольного поля, у реки Ак-Тура, которая проходит через город Ош.
Ренат и его ребята стали подниматься вверх к стадиону, уверенные, что присоединятся к своим. Но вдруг они увидели, что никого кроме них перед надвигающейся огромной толпой нет. «Уходим!» Прикрытием и единственным шансом спастись был залп из карабинов, заряженных слезоточивым газом. Потом долго шло следствие, выяснявшее, как погиб Юнусов. Как вещественное доказательство спилили фонарный столб, «свидетельствующий», что кассета с «черёмухой» попала в столб, а затем рикошетом — в человека.
Киргизы собрали 20 тысяч подписей, отправили требование разобраться со спецназом лидеру союзного государства Михаилу Горбачёву и даже в ООН. Разбирательство шло почти два года, солдату, неудачно выстрелившему, грозило до трёх лет по статье «За халатное обращение с оружием», хотя было практически доказано, что стрелял он, как и предписывала инструкция, вверх. Но с распадом Советского Союза распалось и это дело, так и не дошедшее до суда…
Двадцать лет назад город Ош, один из красивейших городов Центральной Азии, был спасён. Сегодня, двадцать лет спустя, он почти превратился в руины. Целые улицы и кварталы выгорели. Разрушения столь масштабны, что на восстановление города потребуется не менее десяти лет и огромные деньги. Ренат считает, что нынешняя трагедия — это следствие разборок элит, что идёт не только смена власти, но и смена нарколидеров.
В воскресенье, 27 июня, состоялось намеченное временным правительством Киргизии «торжество демократии» — референдум в обстановке чрезвычайного положения. Решение, требующее определённых разменов, осуществлено. Вот только разменной монетой стали тысячи загубленных и сломанных человеческих жизней, сохранить которые приказом стрелять только вверх было некому. Не оказалось там ныне «иванов» и «ренатов» без страха и упрёка, готовых, рискуя собственной жизнью, спасать и примирять.
Тамара Семёнова
ПОДЕЛИТЕСЬ НОВОСТЬЮ:
