Сообщим сразу – от обилия деятельности Ивана и вопросов было много: и о политике, и о религии, и о семье, и о кинематографе. Беседа растянулась на два с лишком часа. Согласитесь, публиковать её всю бессмысленно: всякое волновало юных журналистов, и на всё гость отвечал подробно и ответственно. Самым интересным, на наш субъективный взгляд, и поделимся. Было это так…
Некто особо смелый первым спросил: «Собираетесь ли Вы баллотироваться в президенты?».
«Я не знаю, если всё-таки разрешит святейший…». Подумавши, Охлобыстин добавил, что станет руководить «по-взрослому»: «без сентиментальщины и петлюровщины».
На вопрос «Кем бы Вы хотели остаться в памяти?» Иван Иванович отшутился: «Отцом Вари».
«А чего хочет Ваша дочь?»
Румяная голубоглазая девочка с русой косой ответила сама: «Я как каждая православная русская девушка хочу выйти замуж за православного богатыря». На это раздалось общее рукоплескание.
Затем мы поинтересовались, как он всё успевает, и получили: « У меня есть бонус – стабильная психика».
Смешные речи не иссякли, но обратимся к серьёзностям. Конечно, не обошлось без пережаренной, но ещё тёпленькой темы: темы митинга, который случился на Болотной площади 4 декабря. Вот как прокомментировал эти события Охлобыстин:
«Почему я часто произношу слово «нация»…Это топливо для государственного механизма. Мы титульная нация, мы должны определять тон. Но мы не воспитаны, не организованы. Мы перестали знакомиться друг с другом, не переводим старушек через дорогу…ничего не делаем, что должны. Мы только кипешуем. Это замечательно, что люди готовы объединиться под девизом «Нельзя быть первым за счёт второго», что соответствует и моему восприятию реальности. Те люди, которые пришли – не равнодушны, они уже заслуживают уважения. Может быть они не правы, но не равнодушны. Но чего мы добиваемся?… Самое главное, что можно было предложить в тот день и не полениться на листочке записать, да так сделать, чтобы с Немцовым не было связано, это напугать власть оттягиванием срока регистрации кандидатов в президенты. Речь не обо мне, а об общей конструкции. Почему-то никто из тех, кто выступал на Болотной, эту цель не усмотрел, а бился за место в пустом, глупом организме, как Дума. Если они не знали, значит, они дураки. Если они знали и не предложили, не смогли организовать хорошей статистики, то они предатели. Почему я и на трибуну не решился полезть: предполагал, что нечего сказать людям. Зачем их собирать, если нечего сказать. Просто на волне выехать? Но была опасность крови: участвовало много молодых людей. Именно поэтому я не рекомендовал ходить на Болотную. Простите, тема такая – утонул, можно долго разговаривать».
Кто-то удивился: «Как вяжется религия и политико-общественная деятельность?»
«Каждый верующий человек не перестаёт от этого быть гражданином. Это индивидуальный выбор. Православная церковь никогда не позволяла себе публичных мероприятий, хотя у нас много харизматиков. Мы считаем, что к Богу можно прийти только методом свободного выбора. Допустим, вы увидите архангела Михаила и станете верить. Но тогда Вы не выбрали, а увидели чудо и поверили. Вопрос веры очень деликатен, но он не слагает с нас гражданских обязательств. Он корректирует нас: учит быть мудрыми. Вот я пришёл на Болотную площадь не потому, что разделял взгляды Немцова, которых у них и нет, а для того, чтобы быть с глупыми, на мой взгляд, людьми, но вместе…» — пояснил Охлобыстин.
Логично последовал вопрос от Кирилла Фролова, представителя Ассоциации православных экспертов:
«Я поддерживаю ваши взгляды о России как империи, стране с Военно-промышленным комплексом, ваши выступления на спортивной арене…Но я Вас критиковал: оранжевые болотные жабы использовали Ваше посещение: приписали те слова, которых Вы и не говорили. Будто Вы собираетесь Кремль штурмовать».
«Да, одна женщина говорила, что лично меня слышала. Но там был оратор, с которым нас связывает лишь неумение выговаривать «р»!»
«…Я вот ехал с работы и прочитал в «Интерфаксе», что Европарламент, который штампует законы о реализации гомосексуализма, призывает их Церковь к разрешению однополых браков. И он же не признает парламентские выборы в России. Это как объявление войны нашей стране, пока информационно-политической. Но и мы результатов не признаём. Что Вы скажете?»
«Не советую войны» — вот так лаконично ответил Охлобыстин, а Фролову так и не дала закончить аудитория – захлопали, чтобы успеть спросить своё. Однако я заинтересовалась, чего хотел этот эксперт, и подошла к нему, когда Иван раздавал автографы и фотографировался. И вот его комментарий, в котором он ещё и митинг пробовал характеризовать:
«Мне понравилось, что отец Иоанн не посоветовал Европарламенту объявлять информационно-политическую войну России. Что же других политических вопросов, я не воспринимаю его как политика или политолога. Он, скорее, объект разных влияний. Тот, за кого борются, человек с огромным потенциалом, сумевший собрать огромную аудиторию. Я хотел сказать, что даже его появление на этом Болотном безобразии было использовано против России и против самого отца Иоанна, что якобы он призывал к революционному штурму Кремля. Но ведь и вправду очевидно, что мы не можем идти против Священного писания. Так вот Болотная площадь – это «совет нечестивых». И не знаю, была ли это политическая разработка использовать отца Иоанна и так его подставить или это просто совпадение. Но, надеюсь, все мы извлечем урок из оранжевого болота, никогда в него не залезем, ведь там можно и утонуть». Как развернулся на краткую реплику Охлобыстина…
А главному гостю было не до мнений: он всё ещё общался с напористой аудиторией, хотя Варя беспрестанно дёргала папу и возмущалась. Ещё бы, ведь ей два часа пришлось поработать пресс-секретарём: разбирать и сортировать помятые бумажки записки для гостя от несмелых слушателей. На них Охлобыстин пообещал ответить в «Twitter». И когда всё успевает?
Гнашко Дарья
ПОДЕЛИТЕСЬ НОВОСТЬЮ:
