Император французов Наполеон Бонапарт о событиях на Бородино выразился так: «Сражение при Москве-реке было сражением, в котором было проявлено столько доблести, но достигнуты наименьшие успехи».
Русская армия начала свой отход на Москву 27 августа (8 сентября), основная группа шла по Старой Смоленской дороге. Это движение прикрывал сильный арьергард, а так же несколько вспомогательных заслонов идущих параллельно. Отход на Москву имеет несколько интересных эпизодов, весьма мало освящённых именно из-за своей краткости, но очень важных по своей исторической сути. Практически сразу начались арьергардные бои, исход которых имел ценное стратегическое значение. Только небольшой период отхода Русской армии включает в себя три крупных сражения.
Вслед за русскими, в преследование пустился французский авангард под предводительством Мюрата, вечером 27 августа (8 сентября) Наполеоновская «Молодая Гвардия» попыталась прорваться в Можайск, но была остановлена казаками Платова и пехотой Розена. Лишь на следующий день Мюрат, подведя резервы, вошёл в Можайск. В то же время русская армия успела отойти и 28 августа (9 сентября) прибыла на позицию у деревни Шелковка, а на следующий день встала на позицию при деревнях Асаново и Нара. В этот же вечер 29 августа (10 сентября) при деревне Крымское состоялся кровопролитный бой между авангардом Мюрата и арьергардом Русской армии, возглавляемым заменившим Платова, Михаилом Милорадовичем.
Бой при Крымском достаточно масштабное сражение. Крымское обороняла пехота генерала Розена, прикрываемая кавалерийскими и казачьими частями. Им противостояла «Молодая Гвардия» Наполеона – пехотные дивизии Роге, Клапареда, Дюфура и кавалерия Мюрата, под его общим командованием. Французы были отброшены с такой силой, а затем преследуемы нашей кавалерией, что уже до самой Москвы не могли больше атаковать русский арьергард. Этот бой обеспечил достаточную безопасность армии. Только потери французов составили около 4000 человек, русские потери составили около 2000 человек. По преданию в соседней Кубинке, место, где теперь находится церковь, называлось «каланчёй», получившей своё название от смотровой вышки Милорадовича.
Русская армия продолжила своё движение к Москве и 30 августа (11 сентября) расположилась на ночлег у деревни Татарки, у Часцов. 31 августа (12 сентября) армия прибыла в Вязёмы, а сам главнокомандующий Михаил Кутузов расположился во дворце князей Голицыных. Ещё ранее в имении побывал князь Багратион, смертельно раненый в Бородинской битве. Кутузов ночевал в библиотеке имения, сейчас это каминный зал, следующую ночь здесь же ночевал Наполеон. Ныне там установлен памятный знак, рассказывающий об усадьбе периода 1812 года.
31 августа (12 сентября) произошёл ещё один арьергардный бой у Звенигорода, неподалёку от Саввино-Сторожевского монастыря. Здесь небольшой русский отряд прикрытия в 1500 человек под командованием генерала Винценгероде, встретился с французским 4-м корпусом Евгения Богарне, насчитывавшим в своём составе порядка 20 000 человек. Чуть ранее корпус Богарне вышел из Бородино на Рузу, где был обнаружен русским отрядом. 29 августа (10 сентября) когда начинался бой в Крымском, перед русским отрядом Винценгероде встала задача не дать корпусу Богарне блокировать Русскую армию, отрезав её от Москвы.
Чтобы не выдать свою малую численность кавалерийские партии русского отряда зашли в тыл французов Богарне и атаковали их отдельные подразделения. При этих делах были взяты несколько сот пленных французов атакованных казаками есаула Каргина и драгунами поручика Ласовского при селе Милятине, на реке Исконе 30 августа (11 сентября). В этот же день французский авангард Богарне достиг деревни Каринское, на Москве-реке, где и заночевал. 31 августа (12 сентября) у русского командования созрел план небольшого противодействия французам. Князь Сергей Волконский в своих воспоминаниях говорит об этом так: «У Звенигорода довольно выгодная местность дала возможность Винценгероде попытаться сделать маленький отпор, это было тем более удобно, что близ Саввинского монастыря, в ущелье, можно было устроить засаду казачью, скрытую от глаз неприятеля. Когда французы подошли на уровень этого монастыря казаки из засады гикнули, причинив расстройство в авангарде французском, и положили некоторых на месте, а некоторых взяли в плен. Весь отряд встал в позицию и тем приостановил на несколько часов, натиск неприятеля».
Французский корпус Богарне вытянулся на походе и не мог изначально действовать своей массовостью. Позиция у Саввинского монастыря была хороша именно этим, невозможностью одновременного использования крупных сил. Офицер наполеоновской армии генерал фон Трейзинг вспоминал, что у монастыря «мы вынуждены были приостановить своё наступление. Находящиеся перед нами крутые, поросшие кустарником высоты были заняты казаками».
Русский генерал, в то время полковник граф Александр Бенкендорф командовавший авангардом при этом деле в своих воспоминаниях говорит, что его подразделение было отрезано от остального отряда и было вынуждено вечером уходить в обход Звенигорода на встречу за городом с отрядом Винценгероде. Это свидетельство говорит о напряжённости боя и его большой значимости, была достигнута приостановка движения 4-го французского корпуса Богарне. Ночь на 1-е (13) сентября французы провели в монастыре и Звенигороде, а главная армия Кутузова была обеспечена возможностью свободного движения на Москву, находясь 1-го числа уже в Мамоново.
В своих «Воспоминаниях» граф Александр Бенкендорф говорит: «Вечером 29 августа (10 сентября) при селе Крымское арьергард Милорадовича принял удар передовых частей Великой Армии. Мюрат был отброшен. 30 и 31 августа (11-12 сентября) Винценгероде должен был задержать Богарне на дороге и у входа в Звенигород, иначе французы ещё успевали, идя через Звенигород, опередить Кутузова в Москве».
В Саввинском монастыре с Евгением Богарне произошёл достаточно интересный случай, рассказанный позже уже его сыном, так же побывавшем в монастыре. В ночь на 1(13)-е сентября в монастырские покои Богарне вошёл старец и на изумление Богарне произнёс: «Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что-либо из церкви. Если исполнишь мою просьбу, ты возвратишься в своё отечество целым и невредимым». Наутро Богарне пошёл посмотреть церковь и, увидев образ Саввы, поразился сходством с человеком приходившим ночью. Монастырь был частью разграблен, но нетронуты мощи преподобного. Богарне действительно стал одним из немногих, кто пережил эпоху Наполеона.
В корпусе Богарне служил немецкий художник Альберт Адам, оставивший о войне в России достаточно обширную коллекцию картин. Одно из его произведений изображает французский бивуак у Саввинского монастыря вечера 31 августа (12 сентября).
В то же время события в главной армии развивались по-прежнему стремительно. 31 августа (12 сентября) Кутузов, выйдя из Вязём, продвинулся до Мамоново, здесь он встретился с генерал-губернатором Москвы Фёдором Ростопчиным, о чём упоминает ординарец Кутузова, князь Александр Голицын. Ночь на 1 (13) сентября Кутузов провёл так же в Мамоново. 1 (13) сентября в Филях состоялся собранный Кутузовым военный совет решивший оставить Москву без боя.
31 августа (12 сентября) Наполеон провёл ночь в Петелино, а 1 (13) сентября в Вязёмах. Рано утром 2 (14) сентября он направился в сторону Москвы. Сотрудник русского Министерства финансов Фёдор Корбелецкий, бывший в плену у французов и следовавший вместе с их главной квартирой, говорит о такой детали поездки Наполеона: «Он сперва вёрст 12 проехал в карете а, потом, не имея возможности проехать в карете овраг, из-за сожженного моста на большой дороге, сел на лошадь и продолжил ехать всю остальную дорогу до Москвы». Разбор старых карт приводит к мнению что «сожжённый мост», «овраг» располагались у деревни Юдино и относится к реке Ликовка, в то время полноводной и широкой. В это же утро 2 (14) сентября Наполеон увидел Москву с Воробъёвых гор, а чуть позже на Поклонной Горе он ожидал депутацию официальных лиц Москвы с ключами от города. Так ничего и не дождавшись, он вступил в обезлюдивший и практически покинутый горожанами город.
Тем временем Русская армия, продолжив отступление по Рязанской дороге, внезапно ночью перешла на Калужскую дорогу, совершенно исчезнув из вида французской армии. Два полка казаков по-прежнему шли Рязанской дорогой, создавая видимость аванпостов Русской армии, лишь 10 (22) сентября французы убедились в исчезновении русских. Этот фланговый марш позднее был назван Тарутинским маневром, которым Кутузов прикрыл дороги, идущие в южные губернии, и создавал угрозу тылу Наполеона, если тот решится на поход в Петербург.
Валера Шабля
ПОДЕЛИТЕСЬ НОВОСТЬЮ: