«Нашли!»

Прасковья Даниловна Герасимова из посёлка Горки-10 Одинцовского района наконец-то нашла могилу своего отца, погибшего зимой 1942 года, защищая Москву. Поиски длились более 40 лет.

…



…

«Мы начали искать давно, в 1968 году», — рассказывает свою историю жительница Горок-10. Первые запросы во Всесоюзный розыск делала ещё мама Прасковьи Даниловны вместе со старшими братом и сестрой. Документальных свидетельств о том, что их муж и отец Даниил Семёнович Решетов погиб, было всего ничего — письмо, написанное с фронта сослуживцем отца из 40-й стрелковой дивизии: «Евдокия Филипповна, ваш муж погиб…». Ответ на запрос, полученный в 1968 году, никакой ясности не внёс: была указана лишь дата гибели — 15 апреля, а где искать могилу, бумага не сообщала.

«Я папу помню очень хорошо, — рассказывает Прасковья Даниловна, — мне, когда он осенью 1941 года уходил на фронт, было 11 лет. Помню это прощание, как будто оно было вчера. Помню даже вес его рук, которые он положил мне тогда на голову, их тепло».

Прасковья Даниловна очень хотела найти отца. Во время войны их семья выехала из Мытищ, откуда призывался рабочий местного завода Решетов, в Тамбов. В Одинцовский район Прасковья Герасимова приехала в 1979 году. Она осталась последней из тех, кто начал поиски в 1968-м году — не стало мамы, не стало брата, а затем и сестры. Как назло, найти отца не получалось, несмотря на все письма и поездки в Волоколамск (где-то неподалёку от него погиб рядовой Решетов), в Подольск — в этом городе находится Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Сослуживец в том самом письме, бережно хранимом в семье, указал место захоронения — деревню Житаха. Как ни странно, в Волоколамске упорно отрицали наличие такой деревни: «У нас Житино есть. Нет Житахи». А в Житино отца не нашли. Совершенно непонятная чехарда творилась с письменными запросами. Оказалось, что 15 апреля Даниил Решетов погибнуть под Волоколамском никак не мог — немцев к этому времени отогнали на запад. В новых бумагах датой смерти стояло уже 18 января, но с местом захоронения опять были неясности. В общей сложности по разным запросам архив дал… четыре разных места захоронения!

А нашла отца Прасковья Даниловна всё-таки сама. Попалась на глаза карта, а там та самая деревня Житаха, которую так долго она пыталась разыскать. Только вот район не Волоколамский, а соседний Шаховской. На поиски отправились на двух машинах: Прасковья Даниловна, две дочери — Людмила и Елена, пятеро внуков — Александр, Юля, Володя, Роман, Кирилл.

«Деревню нашли, а в ней никого нет. Там ведь живут одни дачники, которые на зиму уезжают домой, в Москву», — рассказывает Прасковья Даниловна. Случайно удалось познакомиться с одним владельцем дома, который вёл строительство и потому всё же задержался в Житахе. Он и объяснил, что бои в деревне действительно были, и раньше было захоронение. Но его перенесли в деревню по соседству — Большое Сытьково.

Здесь Прасковья Даниловна и увидела впервые в своей жизни высеченное в камне имя своего отца…

Мемориал оказался вполне достойным: местные жители сохранили доты, окопы, в качестве памятников поставили пушки. Вместе с Даниилом Решетовым на плитах высечены (Прасковья Даниловна посчитала) 194 фамилии павших солдат и офицеров.

Гора свалилась с плеч — отец нашёлся! Это казалось чудом и неслыханным везением. Сколько солдат в те годы пропало без вести, так, что о них неизвестно совсем ничего, ни даты гибели, ни места упокоения. Им-то, конечно, уже ничего не нужно. Это сердца родных не могут найти себе покоя, это внукам и правнукам надо, чтобы жила память о предке, отдавшем за них жизнь.

Но Прасковья Даниловна на первой своей победе не успокоилась. Ей захотелось перевезти прах отца к себе, так, чтобы могила была неподалёку, чтобы за ней можно было ухаживать. Конечно, забрать останки из Шаховского района из братского захоронения возможности нет, но существует символический обряд — можно взять просто землю. Так Прасковья Даниловна и поступила, а на кладбище в Иславском обустроила ограду, поставила крест, столик. Оформляет документы на изготовление памятника. Местные власти поселения Успенское и районный военком Вячеслав Клявинь отнеслись к ситуации с пониманием: она нашла своего отца, солдата, который, прощаясь, прижал её к себе и положил ей руки на голову осенью 41-го. Деда своих дочерей, прадеда внуков и внучек. Теперь он с ними, близко, навсегда.