Возможно, вам покажется, что он ответит тем же. Во всяком случае и у вас, и у него есть все основания дать понять друг другу, что вы — одинцовские. И мегатерия, под поднятой лапой которого человек выглядит, как спичечка, и огромную птицу моа, и саблезубого тигра, и ещё около сорока скульптур в Дарвиновском музее реставрировал наш земляк, одинцовец Тагир Нагимович Ахмеров.
Родом он из Башкирии, из Уфы. В наши края попал служить срочную, после учебки в Белоруссии был направлен в ракетные войска. Но и в столь серьезной военной структуре всегда требуются «неракетные» таланты. Тагир и попал в их число — с детства прекрасно рисовал. «Это у меня от мамы», — утверждает он. Она работала на знаменитом Уфимском моторостроительном заводе, в цехе, где собирали двигатели для военных вертолетов. А в свободное время рисовала. Любила портреты. В те времена особый «спрос» был на портреты Ленина, они у неё с ходу получались. А для души, конечно, рисовала совсем другое. И вышивала…».
Ему тоже пришлось десятки килограммов краски превратить в лозунги, плакаты и призывы типа «Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!» или «Слава КПСС!». Идеологическое «творчество», которым он занимался по приказу, гарантировало, конечно, ряд преимуществ. К тому же он попал сначала в Краснознаменск, потом в Одинцово в Дом офицеров — и в те времена не худшие города на свете. Его выбрали секретарем комсомольской организации. Эта пора осталась в памяти веселой дружбой с теми, кого теперь величают не иначе как по имени-отчеству в соответствии с их высокими постами. И неожиданной любовью. Друг попал в хирургическое отделение госпиталя ракетчиков. В первый же звонок туда Тагиру ответил, как ему показалось, совершенно необыкновенный девичий голос. Это была медсестра отделения. Он специально позвонил ещё раз — впечатление было такое же. Теперь он искал возможность набрать номер хирургии только с одной целью — снова услышать этот голос. Познакомились тоже по телефону, и когда Ира приехала к нему в часть в Краснознаменск, ни он, ни она не разочаровались, впервые увидев друг друга. Через два года Тагир сделал ей предложение, и они поженились.
В Одинцовском Доме офицеров в те годы были мастерские талантливых самоучек, ракетчиков-офицеров — чеканщика Ю.Т. Париманчука и скульптора А.С.Хижняка. Молодого оформителя, конечно, приметили и приняли участие в его дальнейшей творческой судьбе. С легкой руки Ю.Т. Париманчука Тагир стал работать у знаменитого Юрия Владимировича Александрова. Скульптор, член Союза художников СССР, член-корреспондент Академии художеств России, лауреат Государственной премии СССР за проект главного туристического комплекса в г. Суздале, лауреат премии Совета Министров РСФСР за проект оформления драматического театра в г. Вологде, лауреат премии Ленинского комсомола, лауреат Государственной премии, Заслуженный художник РСФСР — это ещё не полный «послужной список» Александрова. «У Александрова я всему и научился. С таким человеком поведешься…», — говорит Тагир. Сегодня он классный реставратор и сварщик (владеет всеми без исключения видами сварки), форматор и литейщик. И он не просто классный «ремесленник» — творческая жилка золотой ниткой пронизывает его мастерство. Александров это хорошо знал и все время подталкивал: «Поступай в Строгановку или в Суриковское, я помогу». Но школа великого мастера казалась Тагиру выше официальной учебы. Он прирос к мастерской Александрова. И 15 лет, которые он проработал вместе с ним, наверное, действительно тянут больше, чем любой художественный вуз. К тому же он мог гарантировать семье стабильный и очень даже приличный заработок. Заказы от государства у Александрова были колоссальные — надгробья вьетнамскому лидеру Хо Ши Мину и ангольскому Агустино Нетто, три портала Челябинского драматического театра, шесть скульптур знаменитого каслинского литья, бронзовый ажур парадной лестницы в нашем посольстве в Вашингтоне, пять разных художественных каминов в пяти залах санатория Решма в Кинешме, вырубленные из известняка часы в Суздале, памятник погибшим воинам в Тарусе, оформление здания Министерства обороны и иностранного мореходного объединения в Лондоне… В исполнении всех этих заказов участвовал и Тагир: «Много работ отлито. Тонны, тонны…» Без таких подмастерьев великие как без рук.
Но грянула перестройка, и государству стало не до скульпторов. Даже знаменитых. По сути, эта художественная гильдия осталась без работы. Тагир попробовал себя в бизнесе, помотался года три по заграницам, а потом привела судьба в Дарвиновский музей, крупнейший естественно-научный музей Европы. Его основатель — немец по происхождению Александр Федорович Котс. В 1907 году он, выпускник Московского университета, читал лекции на Высших женских курсах и перевез в помещение курсов свою коллекцию чучел и естественно-научных препаратов для своих лекций. Это и считается основанием музея. По замыслу Котса, музейная экспозиция должна быть не только научной, но и зрелищной. Поэтому здесь много скульптурных работ известных художников-анималистов В.А. Ватагина, К.К. Флерова, А.Н. Комарова, В. Я. Трофимова. Именно сочетание естественно-научной экспозиции с произведениями искусства и создают неповторимый стиль музея. Но в большинстве своем эти произведения искусства выполнены из затонированного или раскрашенного гипса. Представьте, как «состарился» мегатерий К.К. Флерова, ведь он был создан скульптором в 1938 году. Группа питекантропов с мамонтом В.А. Ватагина существует в музее с 1918 года, а его скульптура Дарвина, встречающая посетителей в фойе музея, выполнена в 1928 году.
К торжественному открытию нового здания музея (оно, кстати, строилось 20 лет) 2 сентября 1995 года Тагиру пришлось дневать и ночевать возле его скульптурных экспонатов, подготавливая их к новоселью. Особый случай произошел с лошадью Ватагина. На неё рухнула крыша ангара, в котором она ждала переезда, и. естественно, гипс раскололся. Старательные рабочие-таджики еще немножко поколотили большие куски, чтобы удобнее было выносить этот «мусор». Музейщики, конечно, схватились за голову, увидев обломки бесценного экспоната уже чуть ли не на помойке. Спас положение Тагир, воссоздав скульптуру по кусочкам. Пришлось повозиться ему и с саблезубым тигром, и с группой неандертальцев с медведем, с мегатерием, рост которого больше пяти метров, и с огромной птицей моа. А когда ему поручили сделать точную копию черепа пещерного медведя, привезенного из палеонтологического музея, произошло, казалось бы, вовсе непоправимое: «оригинал», несмотря на все предосторожности, рассыпался. На вид — труха трухой. Трое суток Тагир воссоздавал эту древнейшую реликвию — скреплял, склеивал, тонировал. Он и ночевал в музее — разрешил главный хранитель, единственный из тех, кто знал о случившемся. В палеонтологический музей череп вернули в целости и сохранности… Сейчас Тагир «на вольных хлебах», но Дарвиновский музей о нем не забывает. Буквально на днях в мастерской известного скульптора А.С. Хижняка в Лайкове Тагир отреставрировал два мраморных бюста — основателя музея профессора А.Ф. Котса и его помощницы и супруги Котс-Ладыгиной. Бюстам уже 24 года. Местами потемневший, местами пожелтевший «грязный» мрамор под руками реставратора засветился своей глубокой первозданной белизной…
В конце 90-х Тагир отливал призы для Московского международного фестиваля рекламы. Первый приз — бронзовое яблоко с листиком на полудрагоценном «постаментике», второй — огрызок яблока с листиком, третий — яблочная долька. Я думаю, что если бы Ю. В. Александров был жив, он без всякой рекламы вручил бы Тагиру не надкусанное яблоко успеха — за все те уникальные ремесла, которыми он владеет и которыми не только зарабатывает на хлеб, но и служит людям. Ну что ж, что Тагира и сейчас не величают по отчеству. И что ж, что призовое яблоко — только бронзовое. Ведь в солнечный день оно, отполированное рукой мастера, радует настоящим золотым блеском.
ПОДЕЛИТЕСЬ НОВОСТЬЮ: